Георг Бюхнер

В пьесе «Смерть Дантона», как в драме исторической, особое место занимает семантическое поле времени и его течения. Бюхнер выбирает эпизод Французской революции между двумя казнями: эбертистов 24 марта и дантонистов 5 апреля 1794 года. С одной стороны, выбор подобного временного отрезка был обусловлен желанием максимальной художественной концентрации, когда Бюхнер 10 дней исторического времени сжал до трех с небольшим дней времени художественного, что связано с некоторыми хронологическими нарушениями.

С другой стороны, Бюхнер пользуется преимуществами, которые ему предоставляет известный сюжет мировой истории. Автор, таким образом, может вводить в ткань произведения не описание событий, а лишь необходимые намеки на них, которые, взаимодействуя с данной сценической ситуацией, в сознании читателя должны выстраиваться в цельный, закономерный исторический процесс. Таким образом Бюхнер расширяет время действия драмы от 10 дней 1794 года до почти двух лет (10 августа 1792 — 27 июня 1794).

Настоящее время героев драмы, осмысленное как историческое, — время революции; все они находятся в исторической сфере, а значит, должны сообразовывать свои действия с историческим временем, т.е. угадывать его закономерности и отчасти подчиняться ему. Именно так поступает Сен-Жюст, Робеспьер, Фи-липпо, Эро, Лакруа, Лежандр, Камилл. Именно с этими персонажами связан в драме мотив уходящего времени.

Наличие в жизни Дантона двух временных потоков обусловило и его конфликт со временем. Типичность этого конфликта Бюхнер подчеркивает и в судьбе Камилла, образ которого во многом создается теми же приемами, что и образ Дантона. Для Дантона на первом месте стоит индивидуальное бытие любого человека, независимо от его социальной или политической роли. Время жизни человека ограничено и, в сравнении с движением истории, оно очень коротко. Дантон пассивен по отношению к историческим событиям, и Бюхнер это намеренно подчеркивает тем, что герой в большинстве сцен, где он появляется, выступает как частное лицо.

Все поведение Дантона, характер его жизни строится как переключение временных координат: то он — политический деятель, вписанный в историческое время, то — частный человек, «выпадающий» из исторического времени. Невозможность для Дантона остаться в рамках какой-то одной системы координат подчеркивает мысль Бюхнера, разными средствами представленную в драме, о том, что частная жизнь оказывается связанной с исторической помимо воли человека, и в этом проявляется «ужасающая закономерность истории».